«Счастливый – невиновен»: цитати із книги луцького терориста Максима Кривоша (11 ФОТО)
«Счастье – это абсолютное принятие себя» (с)
[media=190853]
Лучанин Максим Кривош (псевдо – Плохой), про якого нещодавно знали хіба кілька десятків людей, сьогодні сумно відомий далеко за межами України.
Чоловік, який 21 липня захопив у Луцьку пасажирський автобус, раніше відсидів 10 років за важкі злочини.
Результатом його судимостей стала книга «Філософія злочинця. Апологія свободи. Антисистема», яка вийшла друком у видавництві «Волиньполіграф» накладом всього кілька сотень примірників.
Книжка, якщо судити з наведених нижче цитат – досить цікава. Своєрідна суміш Шопенгауера та Ніцше з присмаком ЗОНИ та глибокого культурного бекграунду.
Луцьке ІА «Конкурент» зібрало низку цитат із книги Максима Плохого, які дозволять краще зрозуміти, наскільки «плохим» насправді є Максим.
Прогорнувши книгу терориста, журналісти дізналися, що виріс він в інтелігентній родині викладача Луцького «політеху» і вчительки російської мови та літератури. Він одружений та має сина.
Початок свого злочинного шляху Кривош пояснює дитячим захопленням бойовиками. Мовляв, надивився і вирішив «стати крутим».
«Не покидает ощущение, будто рожден для великих дел, но прозябаю в ничтожестве», – все чаще приходят на ум эти слова бальзаковского персонажа.
Видно, еще не все потеряно для меня, если живет во мне такое ощущение. А не прозябнув в ничтожестве, я думаю, себя не поймешь», – пише про себе чоловік, який пів доби протримав у заручниках більше десяти людей. Серед яких була вагітна жінка і дитина.
***
Когда-то я, семнадцатилетний, заплыл на море за буйки для купающихся. Осмотрелся: с одной стороны был берег с людьми, с другой – далеко в море – еще одни буи, уже для кораблей. И тут у заплывшего за одни буйки возникло желание плыть дальше. Я поплыл на большие плавающие бочки. Когда, уставший, ухватился за буй и огляделся, то моему взору открылось завораживающее зрелище – бескрайний простор морской стихии. Берега уже не было видно... Сложно описать чувство, пронизавшее все существо. Это – чувство веры в себя, веры, преодолевающей страх.
Наверное, тогда в моем подсознании поселилась мысль о том, что захватывающее зрелище, вызывающее такое чувство, открывается не боявшемуся заплывать за запретные буи. Я плыл тогда не сам, с приятелем. Спустя три года его убили, а я отбывал свой первый срок.
***
Рос я в семье интеллигентов, и были все предпосылки, что с меня «будет толк». В 11-ом классе меня задержали на базаре с обрезом охотничьего ружья и нунчаками. Насмотревшись боевиков, решил стать крутым. Завели уголовное дело, но благодаря связям отца его замяли.
После окончания школы отец пристроил меня в институт, в котором преподавал. Проучился я там несколько месяцев и уехал, ничего никому не сказав, с приятелем и новым обрезом ружья в Одессу на поиски приключений.
***
Мое злодейство было возрастным, до 20 лет – все преступники-злодеи. Когда мне, 18-летнему, судья задал вопрос, признаю ли я вину, мой ответ был утвердительным, потому что в душе я сам осуждал себя. Когда тот же вопрос я услышал от судьи в 30 лет, мой ответ был таков:
«Вину не признаю», потому что мои преступления уже не были злодейскими. Аристотель говорил, что человек вне общества – или Бог, или зверь, Ницше добавил: или философ. Добавлю я: или Преступник.
***
Уже 33 года мое тело, мой разум, моя душа являются полем борьбы между «добром» и «злом». Очень трудно бывает различить, где одно, а где другое, грань между ними тонкая, а бывает, так переплетутся, что сказав себе: «Все в мире относительно», – бросаешь попытку различать.
Есть, правда, один надежный ориентир, по которому определяешь, где добро, а где зло, имя ему – Любовь. Все, что рождает, питает, возвышает Любовь, – есть добро. Все, что убивает, отнимает, топчет ее, – зло. Любовь – вот смысл жизни человека.
***
Камера представляет собой помещение 5 на 5 метров с двумя окнами. Большую часть площади занимают двухъярусные нары на восемь человек. Сейчас нас семеро.
Пятеро отбывают срок за убийство при отягощающих обстоятельствах. Я не вхожу в эту пятерку, осудили меня по статье «бандитизм», как организатора и главаря банды.
Я противник убийства, особенно из корыстных побуждений. Неоправданная жестокость, изнасилование, насилие над детьми, стариками в преступном мире не приветствуется.
***
В 30-ти метрах по коридору от моей камеры расположен корпус для осужденных пожизненно. Проходя мимо него, чувствуешь себя счастливчиком со своими восемью годами. А пожизненный заключённый считает счастливым получившего всего 15 лет.
Нужно понимать, что всегда может быть хуже, чем есть, и когда приходит то «хуже», понимаешь: то, что было, – счастье. Поэтому жаловаться на жизнь не стоит.
Когда возникает неудовлетворённость жизнью – вспомни безногого инвалида на паперти, мать онкобольного ребенка, всеми забытого зэка, подыхающего от туберкулёза. Тогда придёт понимание относительности понятий счастья и несчастья.
***
В 1999 году я отбывал наказание в исправительной колонии усиленного режима г. Дрогобыча. Зашел в зону ОМОН и поставил зэков на колени, в прямом смысле этого слова.
Полчаса 2500 человек стояли на коленях, держа руки за головой. Не стали на колени только несколько человек, меня за отказ тянули по бараку за ноги, избивая.
Когда я пришёл к стоматологу после последнего ОМОНа в 2006 году приклеивать отвалившийся зубной мост, он с трудом его выровнял и все удивлялся, где я умудрился так его погнуть. Попадал я в зонах под ОМОН много раз, но никогда не выполнял их команды, унижающие людское достоинство. Самоуважение – важнее здоровья.
***
Преступники, находящиеся в зонах, делятся на две категории: первый – стали преступниками из своей силы, вторые – из слабости.
Основная масса – это вторые, тюрьма для них – дом родной, деградация души, ума и тела – их удел.
Преступники из внутренней силы – это те, кто поверил в себя и захотел стать могущественным уже сегодня, здесь и сейчас.
***
Когда я находился в тюрьме под следствием, пришел адвокат и сообщил, что три человека дали против меня показания; они участвовали в программе защиты свидетелей, которая гарантировала им анонимность. Все их данные были изменены.
Программа защиты свидетелей у нас явление новое и потому несовершенное. Вскоре мне сообщили, что в числе стукачей – мой друг, я окрестил его дочь. Его арестовали и дали понять, что если не сдаст меня, то сядет сам надолго, как участник моей банды. Раздумывал он недолго, его показания стали основным доказательством против меня в суде.
Говорят, что предательство очищает душу предаваемого. Мою очистила от иллюзии под названием дружба. Теперь я отношусь к этому слову без трепета и друзей не ищу.
***
Сегодня хоронят дорогого мне человека, бабушку Татьяну Оксентиевну.
Получать известия о смерти родных в зоне – пытка, которая усугубляется чувством вины перед ушедшим из-за невозможности провести в последний путь. Вся нелёгкая жизнь моей бабушки – подвиг Любви.
Зерно людского, которое она своей любовью посеяла в моей душе, проросло и если 11 лет лагерей не погубили этот росток, то нет на свете больше силы, способной сделать это.
***
Мама всю жизнь проработала учителем в сельской школе, всю жизнь учила детей. Я знаю, ей доводилось слышать в спину:
«Чему она может научить чужих детей, если не научила своего, воспитала преступника».
Она страдала от этого. Как-то у неё вырвалось: «Мне стыдно людям в глаза смотреть». Тебе нечего было стыдится, родная, ты родила того, кто превыше всего ценит свободу, того, кто не захотел жить в страхе. Пусть стыдятся те, кто живёт рабами сами и воспитывают подобных себе.
***
Смерть матери освобождает.
Мне не нужно бояться огорчить её своей смертью. Я знаю: главное – это научиться не бояться смерти, ибо от того, насколько я преуспею в этом, настолько я буду свободным.
Система отнимает «свободу» у того, кто хочет больше Свободы; по отбыванию срока наказания ему возвращают свободу, но уже не ту, которую отнимали, в той свободе были и отец, и мать, и бабушка, а в этой уже нет.
***
Завтра приезжает жена с сыном на свидание, очередные трое суток радости. Новую партию исписанной бумаги отдам жене на хранение, держать их в зоне не безопасно. Исправляющие меня, прочитав их, могут прийти к мысли, что я не совсем дурак, а быть не дураком есть злостное нарушение режима содержания. Что-то вроде попытки духовного бегства.
***
Время от времени вызывают на разговор заезжие начальники из управлений по исполнению наказаний и объясняют доходчиво, что стою я на всевозможных учётах как лидер и организатор банды. Если быть короче, суть разговора такова: мы от тебя не отстанем, пока не увидим, что стал на путь исправления, что подразумевает превратиться из нечто в ничто. Вот только как после такого превращения смотреть в глаза сыну.
***
Осознание того, что у меня растет сын и мне нужно, освободившись, стать для него примером, придаёт силы на пути самосовершенствования.
***
Нетерпимость общества по отношению ко мне – признак того, что я на правильном пути.
Мафия – это не теневое государство в государстве. Мафия – это самогосударство.
Государственная система – это наивысшая форма организованной преступности, сама себя узаконившая.
Закон – это насилие над моей волей. Преступник – это абсолютное Да себе. Счастье – это абсолютное принятие себя. Счастливый – невиновен.
Радіо Трек: НОВИНИ
